«Важнее было сделать локальный продукт, который не ассоциируется с прежними колонизаторами»
Мы встречаемся с Антоном Ковалем в Jawsspot на Валовой. «Я когда приехал первый раз в Москву, жил неподалеку, на Павелецкой, и ходил сюда периодически. Так что с этим местом связаны хорошие воспоминания», — объясняет он выбор заведения. Антон — самый обычный парень, лет 26-ти. И, глядя на него, сложно представить, что за плечами Антона невероятное приключение в одной из самых горячих точек Африки — Центральноафриканской Республике, где поразительным образом сплелись и пиво, и водка, и интересы ставшей всемирно известной ЧВК «Вагнер».
Мы берем по пиву и стартуем:
- Я четыре года назад закончил институт в Иркутске по специальности «Производство продуктов питания из растительного сырья». И, пока я учился в институте, уже со второго курса начал интересоваться пивоварением. Но в первую практику съездил на винзавод в Краснодарском крае — на винодельню «Юбилейная», как раз застал процесс ее банкротства.
На практике удалось немного заработать — после возвращения я купил большую кастрюлю, самогонный аппарат, на который можно поставить фальшь-дно и варить пиво в домашних условиях.
Каждый месяц варил литров по 60, иногда и по 90 получалось. У меня весь холодильник был пивом забит. С тех пор каждое лето ездил на практику на какой-нибудь пивзавод. За год до преддипломной практики я разослал резюме по пяти или шести крупным независимым пивоварням, мне ответили из Panzer [крафтовая пивоварня из Подольска — прим. ПМ], что они берут практикантов. Мне это как раз и нужно было — я планировал писать диплом на основании опыта практической работы.
Приехал к ним на лето на месяц, отстажировался, одновременно писал диплом. И директор Panzer Иван Писарев в конце моей практики предложил работать у них. На Panzer как раз увеличивался объем выпуска продукции, им нужен был еще один пивовар.
Я съездил домой, защитил диплом и буквально в начале сентября 2021-го вернулся в Москву, и год проработал пивоваром на Panzer. Полностью все делал: и охмелял, и варил, и фильтровал, делал и смузяки, и сауэр, все подряд.
И вот спустя год работы познакомился с ребятами из соседней пивоварни. Там был один технолог. Как-то он мне звонит: «Я в Африке. Нам нужны работники, мы ищем пивоваров».
А я такой человек, мне скажи, что есть двужуха какая-то классная, тут же сорвусь. Я даже не спросил о деньгах, сразу сказал: «Все, еду». Потом уже узнал о сумме по контракту. Разглашать не могу, скажу лишь, что как и во всех случаях, когда речь идет про работу вахтовым методом, платят много.
- Там же еще между вахтами время оплачивали в размере 50%, как я понял?
- Да, так и было. И это — отличные условия. Я в Африке общался с мужиками, которые ездили на вахты на севера, им между вахтами ничего не платили.
И все, начинаю процедуру увольнения, одновременно заполняя документы на выезд. Все собрал, за две недели нормально уволился.
- Ты по-французски разговариваешь?
- Нет, там он не нужен. Когда меня позвали, сказали, что на пивоварне будут только русскоязычные работать. А местные — дополнительная рабочая сила. Язык там сильно не нужен. Местные гораздо быстрее русский осваивали, чем если бы мы пытались выучить французский.
Я уволился, но вылет в ЦАР все время откладывался. Раз отложили, два. Вылетели только на третью обозначенную дату. В какой-то момент думал, что уже и не полетим никуда. Месяц ждать пришлось.
Там вообще очень тяжелая логистика — от людей до сырья. Потому что все это либо самолетами, либо кораблями через Камерун. Корабли идут с Новороссийска, весь материк огибают, прибывают в Камерун, а потом едут в ЦАР на машинах. Это все очень тяжело. Плюс там Африка же, побережье не очень-то доброжелательное.
У нас подобралась команда из четырех пивоваров: два на горячий блок, два на холодный. Горячники, подразумевалось, что они варят сусло горячее, через теплообменник прогоняют, охлажденное сусло подают на холодный блок. Холодненькие уже принимают, загоняют в ЦКТ [цилиндро-конический танк — емкость, в которой проходит основная фаза брожения — ПМ], и отслеживают его брожение. И вплоть до фильтрации, затем форфас, и после идет розлив. Форфас — это место хранения фильтрованного пива, готового к розливу.
В общем, на третий раз мы все же вылетели. Полет был, конечно, «веселый».
- Гражданский борт, военный?
- Военный. Летели через две страны вообще. Их называть не буду, они на африканском континенте находятся. На одной пересадке мы пробыли неделю, на второй три недели просидели. А там условия такие: кругом пустыня, забор, и все. Ты просто ешь, спишь, снова ешь, снова спишь. Так три недели мы просидели на одном месте, ждали борта до ЦАР.
- Но там же какие-то наши люди, военные.
- Да. И все. Просто дома запереться в одной комнате и просидеть неделю — это уже тяжело.
- А питание — сухпайки?
- Нет, готовили местные. Еда была достаточно разнообразная, иногда даже фрукты приносили. Но мы не жаловались на еду. Там жаловались только на то, что некуда потратить время. Ты сидишь просто в ожидании. Это тяжело. Без интернета. Тем более, когда улетал, родственникам и друзьям сказал, что выйду на связь через неделю. А тут на месяц пропал полностью. У меня мама волосы рвала на голове все это время. Хорошо, рядом были отец и моя девушка, они ее успокаивали.
- Нужно ли было перед вылетом делать прививки и проходить полиграф?
- Проверку на полиграфе проходят высокопоставленные должности — от технолога и выше. У них ответственность финансовая намного выше, и все такое. А прививки, да, обязательно, когда в Африку летишь. Это желтая лихорадка, брюшной тиф и гепатит В, по-моему — самые встречающиеся заболевания там. И малярия, соответственно, но от нее прививки нет. Малярию просто купируют, ей можно болеть за всю жизнь бесконечно.
«Приехали, а завода еще нет, и жилья для нас нет»
- Вообще, мы договаривались о том, что вахты будут два через два месяца, но первая растянулась на полгода, потому что у меня не было сменщика. Когда мы туда прилетели, у нас у всех сменщиков не было. И мы во время работы их себе искали. Вообще-то, этим должен был специальный человек заниматься, но пришлось самим. Было непросто — не все были готовы поехать в Африку.
Мы прилетели в октябре, нам говорят: «Там завод стоит, вы сейчас на него съездите, посмотрите, и через месяц должны первое пиво сварить». Приезжаем на этот завод, а там еще только фермы стоят, облеплено все это стенами и крышу докрывают. Оборудование вокруг завода все разбросано.
- В смысле, танки?
- Да. А танки вообще огромные, они высотой, как 5-этажный дом, их варили прямо на месте. И они лежат вокруг завода вот так просто на земле.
- А сам завод в Банги [столица ЦАР — ПМ]?
- Недалеко от Банги. Дальше 100 км от столицы уже опасно — там и террористы в лесах носятся, и все такое.
- То есть вы приехали, а производство еще не готово?
- Да. Нет производства, и жилья для нас нет. Стояли палатки, большие такие, вроде армейских. Внешняя часть непромокаемая, и внутренняя тоже есть. В палатке был кондиционер, но он в 40-градусную жару тебе ничем не поможет, потому что палатка раскаляется внутри так, что просто жестко. И это все внутри поля, кругом растет трава, как нам говорили, в которой ползают змеи.
В общем, увидели мы этот завод недоделанный, а нам говорят, что через месяц уже должно быть пиво готово. У нас были люди с большим опытом, работавшие на огромных заводах — МПК, Heineken, Efes — со стажем по 10 лет. И все понимают, что здесь точно одним месяцем никак не отделаться. Два-три — это минимум вообще, только чтобы закончить завод, и только потом начать что-то делать.
Достраивали его в дикой спешке. Но от нас ничего не зависело, мы только следили, как расставляется оборудование, как трубопровод прокладывается.
- Строили местные?
- Нет, завод, именно техническую часть, все, что связано с пивоварением, делали китайцы. Их тоже туда привезли.
- А оборудование?
- Тоже их, китайское. Они привезли с собой листы нержавейки, все инструменты, команду людей, сварку и все остальное. Подгоняли им баллоны с аргоном.
- Вы все это время жили в полевом лагере?
- Да.
- Он огороженный, охраняемый?
- Да, как и весь завод. Это было на территории завода, и вся эта территория огорожена.
- Вы за территорию и не выходили?
- А нам и не нужно было. Мы периодически ездили в город. Там по идее должен был быть свой повар на весь персонал — на инженеров, строителей, на нас. Но как-то решили, видимо, обойтись без него, и нам просто выделяли деньги на месяц на еду. Мы периодически, раз в неделю, группировались пачками по два-три-четыре человека и выезжали в город, закупались продуктами. Было место, где хранить продукты — холодильники, морозильные камеры, плита была, где можно их приготовить.
«Думал, обосрусь с этой фигни»
- На что вообще похож Банги?
- Если в целом, Банги — это большой придорожный рынок. Там все чем-то торгуют. Ты едешь вдоль любой дороги, и всегда стоят слева и справа торгаши. Причем у местных явно нет столько денег, чтобы все это купить. Они просто стоят, бесцельно целый день за прилавком. Утром пришли, разложились, вечером собрали товар и ушли. Это в основном китайские вещи, зарядки какие-нибудь, китайские чехлы для телефонов, очки, аксессуары, всякое такое. Еда, соответственно, — орехи, овощи, жареные обезьяны, жареные мыши, еще что-нибудь.
- Жареные обезьяны, реально?!
- Да.
- Я как-то видел на французском телевидении сюжет про села, которые специализируются в ЦАР на производстве того, что в репортаже называли «пальмовое вино». На картинке это была мутная хрень, очень стремно выглядящая, в пластиковых бутылках.
- Да. Это очень интересная тема. У этой штуки очень сексуальное название — «Африкан Шампань». В общем, это кокосовая пальма… Может быть, она и не кокосовая, а какая-то другая, но не суть. У нее внутри есть крахмалосодержащая сердцевина, из которой все и делают.
- То есть это из древесины, не из плодов, не из орехов?
- Да. Внутри ствола есть жилка, которая много крахмала содержит. А для производства алкоголя крахмал и нужен. Они заливают туда воду, точнее, просверливают немного либо выскребают чуть-чуть, и заливают воду. Потом делают пропил сквозь кусочек этого дерева, и вода несет с собой микроорганизмы. Этот крахмал начинает ферментироваться, все капает в бутылку. По сути, это брага.
- То есть это без варки, без термической обработки?
- Да, просто брага. Потом закрывают бутылку, это внутри дорасхаживается, бутылочка карбонизируется, и получается такое типа шампанское.
- Ты пробовал?
- Нюхал, не пробовал. Побоялся. Думал, обосрусь с этой фигни. Мы пытались его перегонять. Нужно было искать альтернативный источник, откуда мы можем спирт получать. Но посчитали, что под тот объем, который нам необходим, нужно было бы вырубить все пальмы в Африке — тогда мы бы его покрыли.
- Сколько градусов этот «Африкан Шампань»?
- Думаю, там около пяти-шести. Но он долбит тем, что там куча всяких фенолов и всего остального. Если мы возьмем дешевое пиво из наливайки, которое не до конца сброжено либо сброжено при больших температурах, то, что нам долбит по голове — это же не только алкоголь, это и дополнительные ингредиенты, которые есть в пиве.
- А есть ли в Банги какая-нибудь улица баров для туристов или местной элиты?
- Под туризм вообще ничего не заточено. Там в принципе колониальное влияние оставило большой след. У местных мозг работает по-другому. Для них белый — значит дающий работу, еду и деньги, и по-другому никак. Они могут лениться, ничего не делать, пока не появится в их жизни белый, который даст им работу, деньги либо кров какой-то, пропитание. Люди могут жить в халупах, хибарах, сделанных из соломы, специально ничего не делать, они могут сидеть на стуле возле своего дома целый день. Тень от пальмы идет, и он будет просто сидеть и стул передвигать, чтобы оставаться в тени. А его жена там будет какими-то своими делами заниматься.
- То есть улицы баров там нет?
- Весь Банги — одна огромная улица торгашей. Встречаются и бары, конечно. Но у них нет такого понятия, как у нас — прийти цивильно в бар посидеть. Это будет столик на улице. У каждого такого столика, допустим, компания сидит, два-три человека, у них будет стоять очень много пустых бутылок на их столе — это показатель достатка, что они могли позволить себе купить это выпить. Могут даже брать чужие пустые бутылки, поставить к себе на стол, чтобы выглядеть достойно. А в реальности берут на двоих бутылку 0,75 местного пива MOCAF [принадлежит французской группе Castel — ПМ] и тянут ее час. К тому времени пиво в ней уже горячее.
- MOCAF там делает обычный лагер?
- У них там четыре разных пива. Все лагер. И темное, по-моему, что-то есть — подделка под Guinness. Еще у них есть прикольный напиток, типа нашего «Байкала», газированный, только с алкоголем.
- Я видел в новостях про акции около французского посольства против как раз ваших французских конкурентов из MOCAF. Это такие маркетинговые войны?
- Местные прилюдно на нескольких улицах брали пиво MOCAF, кидали его об землю и кричали, что это отрава. Это было забавно.
- А так в целом — местные пьющий народ?
- Спросишь местного: «Вы пьете вообще?» Он говорит: «Нет, не пьем». Хотя у нас на заводе местные ребята выпивали. Возможно, даже кто-то из них вкидывается чем-то, помимо алкоголя. Потому что, бывало, приходил такой, что у него шары просто красные, он вообще не врубается, куда идет — как робот. Они, может, находят в этом замену, потому что из дешевого алкоголя там только «Африкан Шампань», его могут себе позволить. А, соответственно, пиво уже по карману бьет. Ну это представьте, если на российские реалии переводить — у тебя зарплата 10 тысяч, а пиво стоит 500. Вряд ли ты себе много его позволишь.
Там вообще все по-другому, и окружающая реальность просто ломает тебе голову. Муж легко может продать тебе собственную жену как проститутку на ночь, просто потому что надо денег заработать. Кругом дети голожопые бегают, им больше ничего не надо, они счастливые, довольные. А еще рассказы про их бывшего президента-каннибала ходили — всякого от местных наслушался. И ты в этом во всем живешь и начинаешь по-другому на вещи смотреть.
Вообще, местные очень хорошо впитывают язык. Достаточно пару раз сказать ему какое-то слово, и он уже произносит его практически без акцента. Русским матом владеют все, причем такие фразы на нем выдают, что и в России не везде услышишь. Да и прочие слова. Один местный здоровался со мной исключительно: «Привет, бомжара!». Не уверен, что он понимал смысл слова «бомжара», но по факту я примерно так и выглядел там.
«Чем противнее, тем лучше — такой девиз»
- Там же еще есть русский водочный завод. Они с пивным — единый комплекс?
- Сейчас да. Сейчас все это находится на территории одного большого комплекса, под одной крышей. Водочный запустили намного раньше, чем пивной, наверное, лет пять назад.
Водку местные пьют, причем там есть один популярный формат, очень прикольный. Если бы такой существовал у нас в России, можно было бы становиться мультимиллиардером. Это пакетик, запаянный со всех сторон, объемом 40 мл. Ты зубами открываешь его и выливаешь рюмку водки в себя. И это стоит копейки какие-то. Торговцы ходят со связками этих пакетиков, они просто на руке у них висят — подходишь, платишь, тебе отрывают пакетик, ты закидываешься прямо на месте и дальше идешь по своим делам довольный. Формат очень крутой. Эти пакетики возили из соседнего Конго — дешевый алкоголь в основном оттуда завозили.
- Я читал, что много всякого «контрабаса» из Камеруна ввозили традиционно. Всякие подделки под Jack Daniels, и все такое.
- Да, там есть дешевый по нашим меркам алкоголь под известными брендами. Ты можешь прийти в магазин, там какой-нибудь William Lawson’s стоит в два раза дешевле, чем у нас. Но он по вкусу нормальный, я не знаю, контрафакт это или нет.
Наши водочники тоже решили пакетики делать. Причем разнообразили вкусы ароматизаторами. Делали и сейчас делают три вкуса — обычная классика, ананас и апельсин. Ананас, по-моему, зашел, апельсин не очень.
И самый прикол в чем — когда стартанули, они позвали технолога по водке с «Кристалла». Он говорит: «Давайте делать качественную водку». Сделали все по канонам, добавили гликоля туда, чтобы помягче было, сахарного сиропчика, чтобы это было, как нам, вкусно, чтобы мягко пилось, и все офигенно. По сути, это водка качества Absolut, только в пакетике. А местному даешь — он ее выпивает и говорит: «Что за херня? Водка должна тебя перекореживать, ты должен морщиться от нее, она херово должна тебе делать. А это не водка — то, что вы мне дали. Значит, вы меня где-то наебываете. Вы мне мало градусов, не 40, а 30 дали». В итоге начали от всего отходить и делать, наоборот. Чем противнее, тем лучше — такой девиз. Все так и продолжается, вся эта линия как запустилась, так и работает.
«По вкусу лучше многого нашего масс-маркета»
- Вернемся на пивоварню. Сколько в итоге китайцы все это собирали?
- Там сам варочный порядок из четырех емкостей. Это заторник, фильтр-чан, варочник и вирпул — все были изготовлены в Китае и привезены целиком. Размер этих аппаратов, как четыре ГАЗели, друг на друга поставленные. Каждый из них такой большой, там по 15 тонн объема за один цикл ты можешь сделать. А ЦКТ они собирали уже на месте из листов железа. И после того, как мы приехали, делали это еще полтора месяца. В общей сложности около четырех месяцев они все это собирали.
- А когда вы к работе приступили?
- Как только варочный порядок встал на свое место. Все остальное еще было кругом разбросано. Параллельно мы следили, как они трубопровод прокладывают. Точнее, они поставили первые четыре ЦКТ и начали обвязывать их жестким трубопроводом в одну линию, чтобы можно было одновременно мыть, подавать на фильтрацию, принимать сусло.
В общем, мы следили за тем, чтобы все было так, как нам удобно. У китайцев был свой чертеж, по которому они все делали. И мы там где-то свои правки вносили по ходу дела, на это и ушли первые месяц-полтора.
Потом уже мы приступили к первой варке. Сразу возникли две проблемы — вода и электричество. Наша водоподготовка по проекту подразумевала забор воды с реки с последующей очисткой до осмоса. Но вся эта система зависла где-то на пересылке, непонятно где. Ее не могли отправить, потому что это очень тяжело. Четыре 40-футовых контейнера — очень большой объем. Их не пришлешь ни на самолете, ни на вертолете, нужно ставить на корабль. Все очень сложно.
Другая проблема — электричество. Оно как бы в столице есть, но свет там дают 10 часов в сутки, остальное время он то выключается, то включается.
- А автономную генерацию поставить?
- У нас стояли два генератора по 0,5 МВт каждый. Китайского производства, с двигателями Volvo. И мы на них работали, пока завод не запустился в полном режиме — пока не установили все холодильное оборудование, пока не подключили все кондиционированные системы, которые будут охлаждать внутренность завода. Два этих генератора охеревали от интенсивной эксплуатации настолько, что на обоих погорела оплетка. А там, в ЦАР, нет ни единого производства. Ты ничего не можешь починить — все привозное. У них из производств только есть французский MOCAF, и все. И приходилось отправлять в Камерун часть генератора, чтобы нам его переобмотали.
- Как с водой решали проблему?
- В первое время у нас появилась водовозка, возила воду из города. У них там есть своя очистительная станция. Воду из скважины, по-моему, качают.
- Но под объемы-то на водовозке не навозишь.
- Да. Двое суток водовозка возит, мы делаем ЦКТ. Вот в таком режиме и работали. Плюс у тебя постоянно свет отключается.
- А солод, хмель откуда?
- Хмель весь импортный и солод тоже. И весь он приходил морем. Когда приехали на завод, там уже стояло около 200 тонн солода. Поначалу объемы продаж были маленькие, мы сильно его не тратили. А потом, когда поперло, уже выработали весь солод — только успевал приезжать, мы его сразу вырабатывали. Сейчас завод, насколько я знаю, сидит без солода вообще. Перешли на сорго.
- Сколько в итоге у вас видов пива было?
- Нам привезли два типа этикетки.
- Этикетку тоже привозили?
- Да, все привозили — преформу, этикетку, крышку, вообще все. Все ехало либо из Китая, либо еще откуда. В Африке есть завод, производящий солод. Мне рассказывали, что с ним пытались связаться, но они ничего не ответили. Если бы с ними работали, у нас бы намного все лучше было, хотя бы по солоду. А так беда, конечно. И с водой беда, и со светом беда, и с сырьем беда.
- В итоге вы варили два пива разных…
- Два вида. И все это лагер. Изначально готовились к лагерному брожению. Нас поставили перед фактом. Приехали, нам сказали: «У вас есть два типа солода. Стандартный классический пилснер и мюнхенский, он слегка карамельный. И вот коробка дрожжей 34/70». Это лагерные дрожжи, классические, Fermentis — на них работает полмира. Мы такие: «Хорошо». Лагерное брожение, оно чем удобнее — с ним легче в тех жестких условиях, где мы проживали, эль бродит при повышенных температурах, и это риск обсеменения и всего остального. А тут низкие температуры.
- Обсеменение?
- Воздух же насыщен микрофлорой всякой. Если вдруг что попадет лишнее, то при 20 градусах у тебя шанс заразить пиво больше, чем при 13 градусах, если бродишь лагерное.
В общем, делали два пива. И, на радость, получилось очень круто. По вкусу, не хочу преувеличивать наши заслуги, но лучше многого нашего масс-маркета. Я не знаю, как так вышло, честно. Сами в шоке были, когда сварили первое, потому что думали, что у нас скиснет вообще все напрочь. Это были тяжелые двое суток без сна, когда мы варили первую емкость. Завод ведь только запускался, оборудование было не обкатано, мы даже не знали, где потечет, где не потечет, что случится. Что-то, может быть, не сработает, как будет выгрузка происходить отработанного материала, дробины и всего остального. Мы приходили с ребятами с завода, на вторые сутки управились уже ближе к обеду. Я помню, что заползал в палатку, просто падал на полу рядом с кроватью и вырубался там на жаре.
- Жилья вам в итоге и не выделили?
- Сейчас уже есть. Построили целый городок из контейнеров. Они довольно неплохие, внутри все обшито фанерой, плитку должны были положить. Условия уже такие, достойные. Но все равно тяжело.
Помогало то, что коллектив сложился душевный. У нас был и до сих пор остается там главный инженер Сергей. Для меня это легендарный человек. Он всех нас объединял. Был везде и мог как будто все. Он, если память не изменяет, долго работал директором какого-то водочного завода в Татарстане, очень опытный человек. Всех нас скреплял, всех поддерживал. И у нас не было никогда никаких конфликтов внутри. Мы же все жили тесно, четыре палатки, на одной кухне мы каждый ужин, каждый обед и каждый завтрак встречались.
- А телек, PlayStation были?
- Нет, ничего такого. У тебя есть телефон, ты можешь выйти в интернет, попереписываться, видеосвязь, и все. Это потом провели Wi-Fi, но он был тоже слабенький — ничего не скачаешь, только звонки по WhatsApp и видеосвязь.
- А как ваше пиво называлось, ваши два вида?
- Оно все называлось Africa ti L’or. В переводе с французского ti L’or — это золото. Совместили в названии и местный язык санго, и французский.
- Как была устроена дистрибуция? Если там нет нашей европейской системы с барами.
- Нет, бары все же есть. И даже больше пьют, наверное, на этих барах-столиках, что стоят на улице возле какого-нибудь помещения.
- Там же холодильник должен быть.
- Холодильники не у всех есть. Потому что электричество не у всех есть. Пиво в тепле стоит. Соответственно, у нас было пастеризованное пиво. Через какое-то время мы столкнулись с порчей продукции, но потом устранили это, и все нормально стало.
- У вас была литровая бутылка, стекло?
- Нет, пластик. К нам приезжала преформа. В начале линии розлива идет большой аппарат выдува. Соответственно, матрицу ставят, какую надо — либо 0,5 литра, либо 1, либо 1,5. Потому что сейчас ребята разливают и газировку в 0,33, пиво 0,5, 1 л, и воду 1,5 л. Но вода идет только на нужды работников.
- Платили-то нормально?
- Да, платят вовремя, столько, сколько обещали. С этим вообще проблем нет. Организация очень большая.
- А у водочного производства была своя ректификационная колонна?
- Нет. Покупали спирт из Бразилии. Возили 250-литровыми бочками. Он, кстати, по качеству очень хороший. Мы пытались сделать свою дистилляцию, ректификацию, но это была кустарщина сплошная. Хотели купить полностью бражную колонну, привезти ее из России, но на это деньги никто не выделил. Потому что для наших объемов — а нам нужно было 500 литров в сутки — это дорогостоящее оборудование. Возможно, для кого-то это небольшие деньги, но нам нужно было подтвердить необходимость такой покупки.
«Думали, что оттуда больше никогда не уедем»
- Вопрос, который возникает на самом деле сразу. Запустить производство водки и пива в ЦАР не кажется супер идеей с точки зрения бизнеса. Потому что, с одной стороны, рынок ограниченный, с другой — здесь не самое платежеспособное население, то есть ты на этом кучу бабок не заработаешь. В чем тогда был смысл?
- Мне кажется, в этом во всем было больше политики, чем бизнеса. Хотя оборотные деньги тоже были нужны. Но важнее было сделать для местного рынка локальный продукт, который бы не ассоциировался с Францией — прежними колонизаторами. А ассоциировался с другим государством. Но это чисто мое впечатление.
- Обратно с вахты опять месяц добирался до дома?
- Раньше было, как повезет. Можно было и залипнуть там. Мне повезло, туда я летел месяц, обратно за три дня добрался. На вторую вахту летел уже неделю, обратно тоже то ли за день, то ли за два добрался.
Первая вахта у меня была очень тяжелая. Я уже говорил про проблему сменщиков. У других ребят-пивоваров сменщики нашлись, они потихоньку уехали один за другим. И я в итоге остался единственным из тех, кто приехал туда в первой группе. Последний месяц было очень тяжело. Я морально выжат был, как лимон. Все это осточертело, весь завод надоел, там постоянно какие-то проблемы, того-сего не хватает. И когда я выбрался оттуда, просто был счастлив. Но буквально через месяц после того, как пожил дома, уже захотел обратно.
Африка, она очень сильно притягивает. Не знаю, чем. Всем сразу. Всем, что ты там видишь, всем, что испытываешь. Я был, конечно, до этого за границей, но одно дело, когда приезжаешь на две недели в какой-нибудь отель, и тебя там везде облизывают, и все такое. А другое дело, когда полгода летом живешь, тебе тепло, хорошо, еще фрукты дешевые подтаскивают.
- Ты отработал две вахты, и когда закончил?
- Три месяца назад вернулся.
- Получается, в октябре?
- Ровно год практически там пробыл.
- Почему не поехал на третью?
- В конце второй вахты у нас начались проблемы с сырьем большие. Стал заканчиваться солод. Потому что пошел очень большой спрос продукции, продажи поперли прям вверх.
- А какой там был объем? С Panzer сопоставимый?
- Конечно нет. У нас в ЦАР одна ЦКТ, как весь Panzer. А там сейчас 14 таких ЦКТ. Когда завод закладывался, хотели выйти на 2 млн литров в месяц. Это примерно как какая-нибудь Томская пивоварня — большие достаточно объемы.
Помимо того, что я просто пиво варил, из-за своей инициативности был там, как технолог. По-началу его просто не было. Где-то я встревал, куда-то залазил, в ту же самую дистилляцию, проявлял инициативу. Все в итоге на себя нагреб. Благо ко второй вахте появился технолог. И тут с сырьем встает задница, нам говорят: «А мы не знаем, когда солод привезем».
Когда вернулся со второй вахты уже сюда, в Россию, начал обдумывать, что надо бы все прекращать, потому что работать становится все сложнее. Солоду там начали искать альтернативу как раз потому, что рынок они не хотят этот терять — долю уже большую отжали. Сейчас варят сорго. Сорго — очень популярная культура в Африке считается. Парнишка, который туда уехал, мне рассказывал, был уверен, что из сорго получится полная фигня. Но, говорит, получилось что-то очень похожее на пиво. В общем, из-за этих всех нюансов я решил не ехать больше.
- А те нюансы, что произошли в России с человеком, который замутил весь этот бизнес в ЦАР…
- Это был, конечно, большой удар по нам, как по работникам, мы вообще в шоке там сидели. Были в тот день на вахте, и думали, что оттуда больше никогда не уедем. Но вроде все устаканилось.
- Но как это сказалось на дальнейших перспективах завода?
- Ничего по большому счету не поменялось. Ведь это по большому счету не частный бизнес какой-то, у которого проблемы начнутся, если что-то с владельцем произошло. Все гораздо шире. Африка — огромный клондайк ресурсов, и все хотят к этому руку приложить. Вот раньше этим пользовалась Франция. Но есть и другие желающие. И для этого нужен плацдарм.
- А с русскими военными вы как-то контактировали или они совсем отдельно?
- Они отдельно. Бывает, перекинешься с ними парой слов, но тесного контакта нет. У них своя кухня, свое жилье, они занимаются своими делами. Да и мы к ним не лезли. Те из военных, кто были пообщительнее, сами подходили. У них просто запрет на все: на телефоны…
- На алкоголь наверняка…
- Это само собой. У них еще на все средства коммуникации запрет. Из медиа-ресурсов есть максимум mp3-плеер, допотопный, которые раньше были, как флешка. Он подойдет к тебе, скажет: «Блин, я эту музыку уже месяц слушаю. Накидай мне чего-нибудь нового, потому что у меня ничего нет», — и это все, максимум. Все очень жестко. Их ограничивают, любая вольность может сильно караться.
- Не жалеешь, что уехал? Все-таки теперь, когда ты ищешь работу здесь, в России, вряд ли же тебя ждет такое приключение, как было там.
- Да, такого, думаю, уже никогда не случится. Я пытаюсь сейчас ухватиться за любое приключение. Африка теперь часть души. Я разослал шесть или семь резюме пивоварням в Кейптауне, в ЮАР, но никто мне не ответил.
_________________________________________________________________
Первый в мире алко-таблоид. Про бухло во всех его проявлениях: t.me/drunken_masta
